[Есения.]

Я люблю интеллектуальность. Я люблю постоянно оттачиваемое умение оперировать знаниями, и способность мыслить, строить гипотезы, самые сумасбродные и невероятные, тягу к новым знаниям, как к новым печалям, невозможность останавливиться на пути к новым знаниям, посчитав, что достаточно.
Я люблю духовность. Я люблю бесплодные поиски смысла жизни, страх прожить зря, прожить не так, прожить не то, не прожить, и сведение на нет остановок, ибо остановиться ужаснее, нежели умереть, готовность каждый момент упасть и впасть в отчаяние, но подняться- просто потому, что нельзя, невозможно иначе. Я люблю веру, любую, но искреннюю, самую отчаянную, но веру- в Бога, в мечту, в не_порознь, в то, что все будет так, как должно быть.
Я люблю телесность. Я люблю поцелуи, от которых останавливается время, и перестает существовать пространство, пальцы, доводящие и доводимые до исступления прикосновениями, я люблю наплевательское отношения на нормы приличия, если посыл не останавливается на теле, но идет из таких недр, что трава не расти. Я люблю неистовость и безудержность.
Я люблю честность. Самую жестокую, самую невыносимую честность. Бьющую всех, не оставляющую пространства для вдоха и выдоха, горькую, тугую, не оставляющую ни полутакта на двусмысленность или надежду там, где надежды нет.
Я люблю гордость. Гордость, охватывающую пламенем все мосты, все канаты, все связи и соединения, гордость, заставляющую выть от боли и безысходности, но ею же поднимаемую из распластанного состояния, и заставляющую стиснув зубы двигаться и жить, жить вопреки, благодаря, порознь и понарошку, но жить.
Я люблю сумасбродство. Я люблю ни единого взгляда назад, но с готовностью и осознанием всех последствий, прыжок в самый темный омут, я люблю отрыв от всего, что было за спиной, камнем на ногах, заплечным мешком, я люблю переворачивание жизни и поворот всей ее махины в иную сторону.
Я люблю любовь. Любовь, желающую глубины, добра и полноты, любовь оберегающую жизнь, любовь, заставляющую отрекаться от себя, гордости, спокойствия и насиженности, любовь сжигающую всё и вся, поднимающую в поднебесную, и низвергающую в самые темные пучины, на последние круги Ада, любовь, которую так легко изломать, но невозможно и выжечь каленым железом.

Я не люблю недоправд и полутонов. Не люблю приукрашивания правды, облекание ее в не столь шершаво-режущую оболочку, не люблю слабину перед комом в горле от животного, парализующего страха от превращения лишь только мысли в звук.
Я не люблю слезливой жалости. Жалости, заставляющей в ее объятиях расплыться бесформенной массой, жалости липкой, въедливой и приторной, не смыкающей глаз, высасывающей силы и из жалеющего, и из того, кого жалеют.
Я не люблю пошлости. Пошлости банальностей, перечета пустых, прописных истин, пошлости насиженного гнезда, пошлости чужих рук и губ, пошлости бессмысленных прикосновений, и бездушных поцелуев, пошлости никогда не горевшего сердца.
Я не люблю неисполнения обещаний. Не люблю гнусное укрывательство за делами и заботами, усталостью и недостатком времени, притворной неверия в возможность осуществления обещанного, или, что хуже, в возможность осуществления обещанного хорошо, не люблю брошенных на на ветер, слитых в молоко слов.
Я не люблю проторенных дорог. Не люблю страхов пойти в никуда и уйти отовсюду, страха потерять ненужное, но привычное, страхов общественного неодобрения, и смирения с беспросветной, но легкой поступью по проложенному уже кем-то, когда-то давно пути, безразличного непонимания, по своему ли пути идешь.

И ни единое слово не значит,
что любимое мной есть во мне,
а нелюбимого и в помине нет.
Зачастую наоборот.