Докатилась.

Думая о своём когда-нибудь бизнесе, понимаю, что самое правильное- воплотить детскую мечту.
Кто-то мечтал в детстве о том, чтобы был магазин, где только сладости, самые разные, красивые.
Кто-то мечтал о таком же- про игрушки.
Кто-то мечтал рисовать, а сейчас занимается дизайном или галереями.
Кто-то мечтал играть в театре, а сейчас открывает театральную школу.

Я сижу и отчаянно пытаюсь вспомнить свою детскую мечту.
Я хотела стать врачом, чтобы изобрести лекарство от старости, потому что мама в свои 35 была седая, и мне было очень это страшно.

Не стала, уже не стану, не изобрету, и, например, открывать клинику мне не хочется.

Я любила учить и читать стихи и прозу, так чтобы у людей слезы из глаз, ведь только трагедия, комедиантом я не была никогда.

Вяло преподаю литературу школьникам и 5 лет как нигде не выступаю.

Я любила заниматься живописью, особенно графикой, и у меня неплохо это получалось.

Не рисую вообще в принципе.

Не помню, чтобы мечтала о книжках- они были. Об игрушках- они тоже были.
Помню, как хотела, чтобы у мамы был выходной, и мы с ней куда-нибудь пошли. Идеальная программа- Политех, Детский мир ( чтобы посмотреть, не купить), театр.
А потом, в пятом классе, я решила, что буду психологом, сделала это своей мечтой, 7 лет к ней упорно шла, пришла, и в последний момент свернула в сторону. Ну вот так.

Но ведь у каждого в детстве была мечта!
А я никак не могу вспомнить свою.

Это я не жалуюсь, если что.
Это я пытаюсь вспомнить.

О чем вы мечтали в детстве?

---

Хм. А может правду говорят- люди не меняются?
Перечитывая себя 2008 года выпуска замечаю странные штуки:
Так же хочу жить сильно и ярко, сгорать до тла. Ну как и сейчас, собственно.
Так же хочу казаться самой сильной.
Так же опираюсь на гордость.
Так же обращаюсь к себе "деточка", в котексте "охолони".

Мне думалось, той меня вообще не осталось.
Та девочка мне не нравится.
А чем я отличаюсь от нее?
Лучше умею говорить, знаю больше красивых слов, точнее и тоньше формулирую мысли.
А, и конечно, да, начала замечать в мире что-то кроме себя, стала чуть сдержаннее, перестала ставить "любови" во главу жизни.
Ну, собственно, если бы между 16ю и 22я годами не было никакой разницы- было бы совсем тоскливо.

А так- в целом- оказывается, что я- всё та же.
Привет, прошлое. Как там было?: "Если ты кидаешь камень в прошлое- будущее стреляет в тебя из пистолета."
Пожалуй, пора перестать выкладывать там сад камней.
А то Сизифов труд, право слово.

---

минутка паники

Мы все когда-то были детьми, и нам казалось, что это будет продолжаться вечно.
А сейчас многие из нас работают на постоянной работе.
Расскажите мне, пожалуйста, изменилась ли ваша жизнь из-за этого, есть ли ощущение, что она закончилась.
Буду Вам очень благодарна.

---

А мир не рушится.

Ну вот и умер еще один человек, любивший меня. И вроде бы сердце в крови,

но выйдешь из дома за хлебом, а там — длинноногие дети,

и что им за дело до нашей счастливой любви?

И вдруг догадаешься ты, что жизнь вообще не про это.

Не про то, что кто-то умер, а кто-то нет,

не про то, что кто-то жив, а кто-то скудеет,

а про то, что всех заливает небесный свет,

никого особенно не жалеет.

(с)

Арбатская, центр зала, осень, поздний вечер.
Полупустая станция, с разных ее концов движутся навстречу парень и девушка.
У парня в руке красная роза.
Они встречаются ровно в центре, он протягивает ей розу, они разговаривают.
Через несколько минут, верх эскалатора с Арбатской, она поднимается. С розой.
Русые волосы, светлые глаза, тонкий нос, крсиво очерченные губы, светлое пальто.
Она сходит с эскалатора, в руке роза, она задумчиво нюхает ее, держа за стебель.
Проходя мимо этой узкой, черной урны, очень геометричным, спокойным движением руки, даже не смотря в ту сторону, она подносит розу к верху урны.
И разжимает пальцы.
Также, не поворачивая головы, она медленно, но летяще, задумчиво уходит.
Только края красных лепестков видны у самого верха урны.
А рядом- человек 8 старых друзей, которые давно не виделись, галдят, обнимаются.
И мир- не рушится.

Санкт- Петербург, набережная фонтанки, мост.
На мосту встречаются парень и девушка.
Они тихо разговаривают.
У него в глазах растерянность и какая-то безнадежность.
Она набирает больше воздуха в грудь, но говорит также тихо, словно задыхается от слов.
Он отвечает, отвечает.
Они замолкают.
Смотрят друг на друга.
Долго, пристально.
Порывисто и всё так же безнадежно обнимаются.
И расходятся в разные стороны не сказав больше не слова. молча, не оглядываясь.
А рядом стайка детворы, катается на самокатах и пускает мыльные пузыри.
И солнце искрится в реке так, что глаза слезятся.
А мир- не рушится.

Тверская, Шоколадница, курящий зал.

Мужчина и женщина за столиком у окна.
Красивая женщина, в меховой шапке и черной водолазке.
Серо-голубые большие глаза, умело очерченные косметикой, высокие скулы, чуть припухлые губы.
Высокий мужчина, с черно-седыми кудрями, крупными руками с длинными пальцами.
Этими пальцами он стирает слёзы с ее щек.
А из ее красивых глаз вытекают, одна за другой слезинки.
Она плачет так, словно ничего не исправить.
Губы чуть приоткрыты, она внимательно слушает.
Он стирает слёзы с ее глаз и продолжает что-то ей говорить. На английском.
Протягивает ей салфетку, она вытирает слёзы, мнет салфетку в руках, рвет в клочья.
Он продолжает говорить. Она отвечает. На английском.
Подзывает официантку и на русском что-то говорит ей.
Слёзы капают на стол.
Уходит в туалет, возвращается. Уже не плачет.
Обнимает его со спины, как в последний раз, долго и очень крепко.
Его длинные пальцы лежат на ее тонких запястьях.
Её последняя слеза капает на его щеку.
Убирает руки с его груди, накидывает пальто и не прощаясь убегает.
Так быстро, как только может.
А он сидит, обхватив голову руками, не замечая назойливых вопросов официантки.
За соседним столиком парочка школьников, лет шестнадцати, страстно целуется.
И мир- не рушится.
Не рушится.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Эпоха осознаний продолжается.

Приходится с печалью констатировать нелицеприятные факты о самой себе:

Я плохо умею работать, и еще хуже представляю себе- как это. Я хорошо умею учиться, это да. Все мои работы, а работаю я около семи лет, сваливались на меня как снег на голову, доставляли удовольствие, и чаще всего заключались в обучении кого-либо тому, что я знаю, неплохо умею и люблю. Работать же работу я, надеюсь, пока, не умею, увы. Нужно начинать, деточка.

Я хочу всего и сразу. Высокую зарплату, идеальные отношения с людьми, с родителями, удобные мне условия труда, удобный график написания диплома, научного руководителя с котором можно и потрепаться, и глубинные проблемы мира обсудить, и чтобы по моей теме работал, и знал свой предмет хорошо, время на работу, диплом, друзей, дом, потупить и еще пару высших. Не все сразу, деточка.

Я витаю в облаках. Я вижу себя сразу, здесь и сейчас, наикрутейшим специалистом в области, которая мне интересна до дрожи, любима до до головокружения, и зарплату дает- на много нулей сразу. Я вижу себя любящей и любимой идеальным, под меня вылепленным человеком, без стадий притирания, понимания. А еще и парочку функций отца выполняющим, ага. Охолони, деточка.

Я яростно отказываюсь от своего прошлого. Не нравлюсь я себе с 5ого по 9ый класс, до зубовного скрежета не нравлюсь- ну значит общаться из того периода я не буду вообще ни с кем, фотографии все- в клочья и выкинуть, а сам период, не маленький, кстати, вычеркнуть из памяти, словно и не было меня той. Не принимаю я свое нахождение на биофаке, не вижу я ценности этих пяти лет жизни- так сведем на нет ценность знаний, не будем признавать ничего хорошего, связанного с обучением, забудем курсы, которые слушал с упоением. "Если кидаешь в прошлое камень- будущее стреляет в тебя из пистолета", деточка.

Я закопалась в свои обиды и обидки. У меня были прекрасные отношения с мамой до того момента, как я не признала, что виню ее в том, что учусь на биофаке, ибо, если уж честно- пошла я туда из-за того, что как мне казалось, она очень хочет, чтобы я училась на фундаментальном факультете. А между прочим выбор-то был мой, личный, и понимала бы я точно, что это мое- пошла бы ни на секунду не задумываясь. И не ее вина в том, что она в моей голове, и она-она - два сильно разных человека. Будь осознанней, деточка.

Я очень боюсь жить. В этом тоже много кого можно обвинить, но не делаю этого, и на том спасибо. Боюсь жить, боюсь идти в неизведанное, боюсь принимать решения, боюсь делать ошибки, боюсь своего неумения прощать себя за ошибки, боюсь любить. Очень боюсь любить. А сама постоянно ратую за то, что нужно жить, жить сильно, ярко. А по накатанной и ярко- не получится. Приди в себя, деточка.

---

минутка паники

Радио "Культура".
Куда я лезу?
Я хочу читать, я хочу рассказывать, но я не умею писать. Я не умею писать текст, который будет хорошо читаем. Я не профессионал, у меня нет такого навыка, я не профессионал!
Я могу писать постики в дневничок, которые комуто даже иногда нравятся.
Но это не про то!
Если я пишу, то нечитаемую литературщину, от которой за версту веет графоманией, тоской по царизму и нежной любовью к императорской семье.
Над одним предложением я могу сидеть час, день, три. Мне не нравится в нем одно слово, я бьюсь над ним сутками, в итоге изменяю все предложение, которое мне уже вовсе не любо!
И я. И радио "Культура".
Твою налево.

UPD:
Я никуда не пойду. Там передачи ведут Демидова, Евтушенко, Дементьев, Варгафтик; культурологи, историки, филологи, журналисты и радиожурналисты.
Ага. И я, привет, девочка с биофака.
Как же страшно-то...

UPD2:
Нет, пойду. Только нужно придумать, о чем писать.

---

Позови меня

Позови меня...

Говорю я маме, когда в очередной раз прихожу курить на кухню, а ей звонят.
Говорю я подруге, когда она уходит на пару, чтобы встретиться после нее.
Говорю я друзьям, на случай, если понадоблюсь им.

Помоги мне...

Говорю я маме, когда пытаюсь вытащить тарелку из-за стопки других.
Говорю я брату, когда нужно закинуть на плечи тяжелый рюкзак.
Говорю я друзьям, когда не получается найти материалы к докладу.

Забери меня...

Говорю я тете, когда она едет на машине на дачу.
Говорю я подруге, когда она уходит из универа.
Говорю я в -20 троллейбусу, который долго не едет.

Сколько раз эти слова так и остались невыговоренными, сколько раз я шептала их так, чтобы не услышали, когда нуждалась в этом больше всего. Сколько раз гордость, невмешательство в чужие желания и решения мешали попросить.
Сколько раз каждый из нас молил Небеса о том, чтобы человек прочел их по твоим глазам. Сколько раз оказывалось, что язык твоих глаз- слишком сложнен, сложнее чем финский, или древний потерянный язык.
Сколько раз мы молча уходили, оставались, помогали себе сами, кидались в заботы о любимых, только чтобы заглушить эту несбывшуюся мечту- о том, чтобы тебя поняли, услышали, прочитали.
Сколько раз мы пытались прочитать человека и ошибались. Сколько раз нам удавалось, и удача наша вела к плачевным последствиям. Сколько раз мы пугались- себя, человека напротив- целый мир же, другой совсем, неузнанный еще до донышка, как не испугаться, сколько раз мы пугались реакции возможной и замалчивали.
Сколько раз мы так и оставались стоять на остановке, когда наш автобус, наш кусочек радости, наша боль, наш человек, наша Жизнь уезжала от нас- ветра в поле ищи.
Сколько раз...

---

Ну вот и умер еще один человек, любивший меня. И вроде бы сердце в крови,

но выйдешь из дома за хлебом, а там — длинноногие дети,

и что им за дело до нашей счастливой любви?

И вдруг догадаешься ты, что жизнь вообще не про это.

Не про то, что кто-то умер, а кто-то нет,

не про то, что кто-то жив, а кто-то скудеет,

а про то, что всех заливает небесный свет,

никого особенно не жалеет.

(с)

Много исписано девичьих дневников, много написано толстенных трудов- любви априори. Любви к сущему. К людям, к миру.
Много сказано о том, что нельзя обидеть кого-либо, можно лишь обидеться об кого-нибудь.
Вот только в жизни все иначе устроено. В моей, по меньшей мере.
Ощущение любви к сущему- как ощущение счастья.
Ты можешь жить с ним минуту, а можешь месяц. Но оно не априорно. И никто не должен- себе или кому бы то ни было- испытывать любовь всю жизнь.
Человек вообще зачастую отказывает себе в правах: в праве быть несчастным, праве быть благодарным, праве принимать подарки, заботу, нежность, праве обижаться.

— Не хочу я удобств. Я хочу Бога, поэзии, настоящей опасности, хочу свободы, и добра, и греха.

— Иначе говоря, вы требуете права быть несчастным, — сказал Мустафа.

— Пусть так, — с вызовом ответил Дикарь. — Да, я требую.

— Прибавьте уж к этому право на старость, уродство, бессилие; право на сифилис и рак; право на недоедание; право на вшивость и тиф; право жить в вечном страхе перед завтрашним днем; право мучиться всевозможными лютыми болями.

Длинная пауза.

— Да, это все мои права, и я их требую.

Но да. Нас всех заливает небесный свет.

Быть благодарным: новому ли дню, двум рукам, ногам, глазам, быть благодарным своей боли, разочарованиям, своим падениям и испытаниям, быть благодарным за своих друзей и родителей, быть благодарным своим друзьям и родителям- очень важно, очень нужно, очень правильно.

Вот только- не насильно. Сидеть в позе лотоса и отчаянно желать перестать желать чего-либо - смешно и глупо.
Так почему же не перестать быть смешным и глупым и быть искренним? Радоваться, если радостно, печалиться, если печально, обижаться, если обиделся, даже принимая постулат о том, что обидеть нельзя?
Человек на то и создан. Чтобы чувствовать. В этом многим отказано, нам дано. Важно прочувствовать свою жизнь до дна, до последней капли. Окунуться в этот омут небесного света. Испить неупиваемую чашу.
Жизнь- она очень разная. Всего намешано. И как от человека "не отрекаются- любя", хотя и такое может случиться, так и от жизни, от света, от чувств- не важно, каких- не стоит отрекаться. А отрезать себя от них- тем более.
Если уж родился- придется жить.
Добро пожаловать.

---

Ну вот и умер еще один человек, любивший меня. И вроде бы сердце в крови,

но выйдешь из дома за хлебом, а там — длинноногие дети,

и что им за дело до нашей счастливой любви?

И вдруг догадаешься ты, что жизнь вообще не про это.

Не про то, что кто-то умер, а кто-то нет,

не про то, что кто-то жив, а кто-то скудеет,

а про то, что всех заливает небесный свет,

никого особенно не жалеет.

(с)

Ни-ко-го особенно не жалеет.
И на каждого из нас, у кого не дефектный этот ген, льется этот небесный свет.
И у каждого проявляется и воспринимается- он сам и его последствия по-разному.

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею,

то я - медь звенящая или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны,

и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять,

а не имею любви,- то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение,

а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует,

любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего,

не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине;

все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь никогда не перестает,

хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

(Первое послание св. Ап. Павла к Коринфянам)

Но что идет вослед?
Этому свету? Этой любви?
По Земле ходят калеки. Безрукие, безглазые.
Поломанные, покореженные, исковерканные.
Поражают и восхищают и немного отталкивают меня те, кто может любить раз за разом, почти без перерывов, снова окунаясь в этот омут.
Ведь знают же, что там может быть, какие чудища там водятся.
Тех же, кто страшится, бежит после одного раза этого небесного проклятия Высшим даром- понимаю, и понимаю хорошо.
Осмелиться влюбиться еще раз- невозможно, немыслимо.
Хочется- да. Даже можется с какого-то момента.
Вот только очень страшно.
Даже помыслить изнутри себя это чувство, этот свет.
Попытаться представить себя, выговаривающим эти чувства- коленки подгибаются, руки начинают дрожать, глаза широко распахиваются от ужаса, дыхание останавливается, и уже не о словах, не о чувствах думаешь, а о том, как снова и быстро научиться не пропускать вдохи-выдохи.
И в какой-то момент недоправда, полуложь, выраженная в формулах "Спасибо за то, что ты есть", "Мне хорошо с тобой" становится единственно возможной. Даже просто в мысле-мечтах, даже просто наедине с собой.

Но откуда-то (и правда, откуда?) я знаю, что однажды ты снова окунаешься в этот омут. Даже не окунаешься- тебя туда просто затаскивает, как русалка неосторожного юнца. И выбраться не можешь, и вдохнуть-выдохнуть не можешь, и коленки дрожат, и ад под ногами разверзается, его девятый круг, а над головой седьмое небо, и зависаешь ты между ними, как марионетка чувств, которые куда больше тебя, которые и разорвали бы, да вот человек так придуман, по таким формулам создан, что, словно Богом в насмешку- не разрывается. Живет. Вы-жи-ва-ет. И многожды ценнее, наверное, это- когда в тебе есть уже этот страх. Бурлит, кипит, бродит в тебе. Это, наверное и называется смелостью. Не бесстрашием, а именно смелостью: ты принимаешь свои страхи, ты даже не борешься с ними, просто заключаешь мирный договор. И снова идешь по дороге, выстланной желтым кирпичом и ведущей в ад. В твой личный, персонально для тебя созданный (и скорее всего, тобой самим) ад.
Счастливого пути.

---

Из Mr.Nobody:

Он случайно встречает на вокзале женщину, которую полюбил еще девчонкой, спустя 10 лет. Она узнает его и и быстро пишет телефон на бумажке.
Несколькими днями ранее на противоположном углу мира был уволен мужчина. Из-за забастовок. Поэтому, он встает поздно, и, вместо обычных для рабочего человека хлопьев с холодным молоком, варит себе яйцо. У него депрессия, он забывает про это злосчастное яйцо и вся вода выкипает. Пар поднимается вверх, вылетает из квартиры, выше, выше и вливается в облако, как в общество себе подобных. Облако облетает полмира, становится тучей, и проливается. когда-то же любая туча должна пролиться? И именно из-за этих забастовок, этого яйца, этой депрессии, этого маленького огрызка пара- туча проливается ливнем именно над тем вокзалом. В тот момент, когда Он выходит из него, спускается по ступенькам, сжимая в руках бумажку с номером. И, конечно же, бумажка размокает, цифры расплываются и уже не разобрать: двойка ли, семерка ли, вообще- единица.


Как работает этот мир?
От чего зависит самое важное в жизни?
Что предопределено? Все ли, ничего ли?

---

Чем я только не страдала в этой жизни, в основном, правда, фигней.
Вот теперь можно и бессоницей.
Всегда считала эту хреновину просто недостатком пахоты, физической ли, умственной ли, душевной.
Пойду смотреть очередной фильм, ага.
Тарковского, что ли, прогнать по кругу...

---

Мы раньше хотели большой и чистой.
Мы мечтали о светлом чувстве, которое будет взаимным, конечно же.
Мы хотели бегать под дождем и целоваться.
Мы верили, что будут поля ромашек.
Мы верили, что нам подарят весь мир, а мы подарим его.

Сейчас мы хотим флирта в прокуренных барах.
Мы хотим хождения по грани, будоражещего чувства.
Драйва и азарта неизвестности, предвкушения, возможности.
Мы хотим регулярного секса.
И да, мы хотим, чтобы от нас отъебались, пожалуйста.

---

Навязчивость.

Люди бывают разные, это известно всем, начиная с 6-7летнего возраста, когда у ребенка происходит личностная самоидентификация, отделение своего "я" от окружающего мира, и как следствие- попытка, классифицровать или осознать окружающих людей.
Но вот бывает один тип людей, который заставляет меня скрести стены, выть, материться и страстно желать спрятаться на подводной лодке так же, как прятался мистер Бэнкс. Только с лучшими результатами. Это я говорю о навязчивых людях. Стоит для начала упомянуть о том, что меня с детства учили не навязываться, бывать одной, принимать решения, и позволять себе личную свободу.

И вот когда человек, не входящий в круг моей семьи или моих друзей, а являющийся просто знакомым, с большой натяжкой и одолжением с моей стороны, хорошим (да, я сноб, надеюсь, никого этим не шокирую), за 6 дней знакомства успевает написать мне 3 дюжины смс, звонить по несколько раз на дню, прислать сотню сообщений вконтакт, и возжелать увидеть меня 5(!) раз, не слыша о том, что сегодня, например, мне нужно оказаться в 5 местах подряд и провести в каждом не менее полутора часов, который отвечает мне на то, что я буду как выжатый лимон словами: "Ну вот и проверим, на какой выжатый фрукт ты будешь похожа больше", когда такой человек появляется в моей жизни, мне, как воспитанной и тактичной девушке остается только развести руками, находясь в полном ахуе.

Я не понимаю, насколько неполноценна, ограниченна и ненасыщенна должна быть жизнь у человека, чтобы преследовать малознакомую персону.
Я не понимаю смысла этих Сизифовых потуг, которыми можно разве что отбить любую охоту общаться.
Я иногда просто не понимаю мир.

---

И вновь.

Вы когда-нибудь жили с идеальным человеком?
С человеком мудрым, умным, сильным, несгибаемым, хватким, быстро принимающим решения, находящим выход из ситуации?
Вы когда-нибудь жили с таким человеком, если он вам к тому же желает только добра?

Я расскажу Вам, каково это.

Это великолепно.

Ваши друзья всегда могут прийти к вам и к этому человеку за советом и помощью, рассказать о своих успехах и стремлениях. Им никогда не будет отказано в доме, их будет ждать вкусный ужин и горячий чай.

Вы всегда будете одеты, обуты, накормлены, вас будут вовремя отдавать в кружки, секции, водить в театры, консерваторию, концерты, вам будут читать книги, вас рано научат читать самостоятельно, играть на фортепиано, вы случайно прочитаете Гомера в 4 года и выучите наизусть "Мцыри" в три.
Вас отдадут в лучшую школу, как только она начнет разваливаться переведут в другую, в вас будут верить, возлагать большие надежды.
Вы поступите в самостоятельно в "лучший" ВУЗ страны, будете учиться там хорошо, иногда получать повышенную стипендию.
Вас никогда не будут ругать за несделанные домашние задания или разбросанные вещи.
Вам все будет позволено, потому что у вас есть голова на плечах, и вы несете за себя ответственность.

Это невыносимо.
Ваши друзья в отличие от вас будут получать ценные советы и рекомендации по поводу того, как строить дальше свою жизнь.
Вы будете трястись из-за каждой тройки, ибо мнение о вас тут же испортится и вы никогда не сможете его восстановить, а значит вас больше никогда не будут любить.

Вас будут укорять за то, что вы перечитываете понравившуюся книгу в десятый раз, вместо того, чтобы взять новую и развиваться дальше.
Каждая ошибка, каждый неверный шаг будет расцениваться вами как непоправимый и неискупимый грех, после которого что жить, что умереть- все едино, дальше все равно будет лишь кромешная темнота. Вы не справились, вы не идеальны.
Вы всю жизнь будете мечтать выучить итальянский, но будете учить испанский, ведь на итальянском говорят лишь в одной стране, а испанский- третий язык мира, это перспективнее.
Вы будете мечать съездить на Бали, но поедете в Англию, доучивать язык, ибо это...да, правильно, перспективнее.
Вы всю жизнь будете мечтать водить мотоцикл, но будете учиться водить машину, несмотря на то, что машины у вас нет и не предвидется, а когда она появится- вас заставят нанять частого преподавателя и еще год ездить с ним, ибо так надежнее.
Вас будут порицать за то, что вы деградируете, за то, что вы не развиваетесь, за то, что вы остановились, за то, что вы слабы.
Вас редко будут слышать когда вы заводите речь о себе, ибо все о вас давно уже известно, и вы идете верным путем (что для вас совсем не очевидно), а вы лишь баламутите воду.
Вы всю свою жизнь будете планировать, ориентируясь на идеального человека, ибо он мудрее и сильнее-раз, и о нем тоже нужно заботиться и вернуть все вложенное в вас сторицей- два. Это приведет к полной или частичной атрофации желания жить, ибо перспектива "жить для себя" туманна и несбыточна.

Вот так это- жить с идеальным человеком.
Хотели бы?
Как Вам, кстати, живется?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В жизни этой, бесконечной и текущей плавно, без резких скачков, эпохи сменяются внезапно и неожиданно.

Эпоха чистого света и бесконечной доброты, принятия, понимания и любви, в которой нет и не может быть, по существу ее, по всей сути, ни слова "ненавижу", ни понятия, явления такого "ненависть", принесла мне очень многое. Она принесла мне спокойствие и прямую спину, ровное дыхание в момент крушения веры и испепеления бесплодных надежд, умение жить в мечте и жить мечтою-верой.
Она принесла мне способность замечать немыслимые мелочи человеческих отношений, читать руки, пальцы, глаза и губы, видеть глубоко и ощущать тонко.
Она принесла мне безостановочную тягу к саморазвитию, глубокие знания, умени находить параллели и взаимосвязи между событиями.
Она принесла мне опыт безответных любовей, эту неупиваемую чашу, кою я выпила до дна, до последней капли, вылизала, вымакала мякишем и отполировала- разве что только чашу саму на закуску не изгрызла, аки железные караваи.
Я прочитала несчетное число книг, и знаю, что в тысячи раз больше тех, что необходимо прочитать.
В любом состоянии тела, ума и души нахожу я цитату на сказанные слова, на свершенное действие- не нахожу даже, просто приходит она ко мне.
Нередко могу я направлять мягко, или толкать жестоко, утешать, поднимать с колен и вытаскивать за волосы из болота.
Эпоха чистого света и бесконечной доброты не принесла мне одного- счастья. Нет, не того, что есть острота переживаний и чувств, не счастья оголенных жил и вен, не счастья сердца, разрываемого, но не раскалываемого, ибо теплое оно и мягкое. Нет, такое счастье было у меня, и хватило мне его, и не хочу я его больше.
Нет, простого счастья. Нежности и взаимности, улиц, залитых солнцем, безудержного смеха вдвоем, прыжков из лужи в лужу, промокания до нитки под дождем. Простого, банального, смешного на бумаге и на ней же воспетого.

И не знаю сейчас я, наступает ли другая эпоха, и какой она будет. Знаю откуда двигаться, куда- не ведаю, ибо не к счастью же- оно приходит само, независимо от попыток найти его.
Но теперь я знаю одно- быть счастливым действительно важно. Куда важнее, чем быть умным, глубоким, всевидящим и всепонимающим. Куда важнее осознанности и просветления. Моя нирвана- в другом.